Bdtyk

О неоготической архитектуре за пределами России см. неоготика.

Чесменская церковь (1777-1780) — пример свойственной екатерининской эпохе условной стилизации под готику.

Псевдого́тика, ложная готика или русская готика — предромантическое направление в русской архитектуре петровской и екатерининской эпохи, основанное на вольном сочетании элементов европейской готики, Византийской архитектуры и московского барокко с гротескными привнесениями работавших в этом стиле архитекторов, нередко насыщенными масонской символикой. После смерти Екатерины II развитие русской готики шло параллельно со становлением неоготического направления в архитектуре Западной Европы, но, в отличие от неоготики, с подлинным средневековым зодчеством русская готика имеет мало общего.

Екатерининская псевдоготика |

Башня Голутвина монастыря (1778)

Архитектурный язык русской готики, как считается^[кем?], изобрёл В. И. Баженов при строительстве Царицынского дворца (начиная с 1776 года). Здесь сразу бросается в глаза отличие от монохромной европейской готики — широкое использование красного кирпича с белокаменными деталями — сочетание, вызывающее в памяти башни Московского Кремля и церкви нарышкинского барокко. Помимо царицынских построек, Баженову также приписывается псевдоготическая Владимирская церковь в усадьбе Быково (1789).

После того, как императрица забраковала баженовский проект, строительные работы в Царицыно продолжил М. Ф. Казаков, который также выстроил для неё и псевдоготический «Петровский замок». Его ученикам Родиону Казакову и Алексею Бакареву^[1][2] — принадлежат ранние попытки наложения готического декора на традиционную для православия форму крестово-купольного храма — соборный храм Зачатьевского монастыря и Ново-Никольский собор в Можайске. В конце 1780-х мода на готические мотивы проникает всё дальше в глубинку, на что указывают их неожиданные интерпретации в усадьбах Рязанской губернии — Красном, Баловневе и Вешаловке.

Скотный двор усадьбы Красное в Рязанской губернии (конец 1780-х) был стилизован под миниатюрную крепость, чтобы напоминать хозяину о военных подвигах его молодости.

При петербургском дворе в одно время с Баженовым мотивы готического зодчества разрабатывал Ю. М. Фельтен. Постройки Фельтена в космополитичной северной столице — Чесменский дворец и церковь при нём, церковь Рождества Иоанна Предтечи на Каменном острове — далеки от заветов московского барокко и ближе к ранним образцам европейской неоготики. Впрочем, неподготовленный зритель вряд ли уловит в постройках Екатерины и её придворных что-либо, напоминающее западноевропейское средневековье.

В эпоху романтизма |

С вступлением на престол Павла I стилизаторство в готическом духе получило новый импульс, ибо этот монарх стремился возродить в России идеалы средневекового рыцарства, став главой Мальтийского ордена. Свои резиденции он называл «замками», хотя они вполне соответствуют эстетике классицизма. Из построек павловской эпохи наиболее «готичен» Приоратский замок, но, будучи помещённым в контекст прочих садово-парковых павильонов Гатчины, он воспринимается как архитектурный каприз.

Екатеринская церковь в Московском Кремле (1808-1818, архитектор К. И. Росси).

При Александре I интерес к готике впервые распространяется за пределы узкого круга придворных: В. А. Жуковский знакомит русских читателей со страшными балладами в готическом духе, а А. А. Марлинский воспевает в прозе рыцарские турниры — и этими произведениями зачитывается вся дворянская Россия.

Перенесение западного средневековья на русскую почву налицо и в области архитектуры: в это время древнерусские архитектурные ансамбли перестраиваются либо завершаются в псевдоготическом духе. В Московском Кремле строить «под старину» пробуют даже приезжие итальянцы академической выучки — А. И. Руска (Никольская башня, 1806) и К. И. Росси (Екатерининская церковь Вознесенского монастыря, 1808).

Дальнейшая эволюция |

Дом Севастьянова в Екатеринбурге (1860—1866)— пример влияния баженовской псевдоготики на провинциальных архитекторов периода историзма.

Усиление при Николае I националистических настроений под лозунгом «Православие, Самодержавие, Народность» благоприятствовало возрождению К. А. Тоном и другими архитекторами художественных мотивов византийского и древнерусского, а не западноевропейского средневековья. Обращения к псевдоготике баженовского пошиба носят единичный характер. Наиболее последовательно традицию русской готики продолжал, пожалуй, М. Д. Быковский, выстроивший, в частности, такие живописные ансамбли, как подмосковная усадьба Марфино.

Очищенной от «русскости» неоготике (т. н. «английский стиль») покровительствовали отдельные члены императорского семейства во главе с происходившей из Пруссии императрицей Александрой Фёдоровной. Для неё в Петергофе построил «Капеллу» именитый прусский архитектор К. Ф. Шинкель. Из отечественных зодчих вкус императорского семейства к неоготике удовлетворял Н. Л. Бенуа, среди петергофских проектов которого выделяются императорские конюшни и причудливое здание вокзала. Приезжал в Россию и знаменитый знаток неоготики Виолле-ле-Дюк. В 1890-х годах в Москве архитектор Ф. О. Шехтель осуществил ряд проектов в готическом стиле, в числе которых были особняк З. Г. Морозовой на Спиридоновке, собственный дом зодчего в Ермолаевском переулке, ряд других построек^[3].

См. также |

	Русская псевдоготика на Викискладе

• Дворцово-парковый ансамбль Царицыно


• 
  Ян Сантини — родственный пример сочетания барокко и готики в архитектуре Центральной Европы


• Готическая архитектура

Примечания |